Златоуст, 1985 год. В квартире на улице Ленина, где обои цвета топлёного молока давно пожелтели от времени, молодая мать Лидия качала на руках трёхмесячного Артёма. Ночь опустилась на город, как тяжёлый занавес, оставив за окном лишь шёпот сосен. Муж Виктор, уставший после смены на заводе, спал в соседней комнате. Лидия прикорнула на диване, когда вдруг воздух загудел, словно натянутая струна.
Они появились внезапно — двое существ в чёрных плащах, напоминающих форму подводников. Не касаясь пола, парили в центре комнаты, окутанные сизой дымкой. Лица их были размыты, как лица на старых фотографиях, но голоса звучали чётко, будто из радиоприёмника:
— …пересечение 58-й параллели… фазовый сдвиг… — доносились обрывки фраз.
Лидия, не чувствуя страха, смотрела в окно, где луна пряталась за грозовыми тучами. Мысли путались: то ли вспоминала, выключила ли плиту, то ли гадала, когда Виктору дадут новую комнату в общежитии.
— Да или нет? — резко прервал молчание один из призраков. Его рука, похожая на медицинский пинцет, указала на спящего Артёма.
Женщина замялась. В голове всплыли обрывки разговора про «энергетические узлы» и «точки выбора», но связать их в смысл не получалось.
— Не знаю… — пробормотала она, нервно теребя край салфетки с вышитыми ромашками.
— Да или нет? — настойчиво повторили хором. Плащи зашелестели, как крылья летучей мыши.
Сердце Лидии забилось чаще. В горле стоял ком, но она выдохнула:
— Да…
— Ошибка, — прогремело в тишине. — Ребёнок будет наш.
Крик вырвался сам — дикий, звериный. Лидия вцепилась в сына, сбивая с тумбочки хрустальную вазу, подаренную на свадьбу. На шум вбежала свекровь: «Да ты рехнулась, дочка! Кого тут нету!».
Шесть лет спустя. Августовская ночь 1991 года. «Волга» с тремя педагогами из пионерлагеря «Солнечный» мчалась по серпантину Уральских гор. Артём, теперь уже кудрявый сорванец в красном галстуке, ёрзал на заднем сиденье.
— Пап, смотри! — мальчик тыкал пальцем в стекло, увидев на обочине знакомый «Москвич» дяди Миши. Виктор остановил машину.
— Сиди тут, — приказал он сыну, выходя на трассу. Но Артём, всегда игравший в «догонялки» с отцом, рванул за ним.
Фары фуры вспороли темноту. Лидия, выпрыгнувшая из авто, навсегда запомнила, как свет отразился в капельках росы на асфальте — миллионы крошечных звёзд.
Сейчас, глядя на пожелтевшую фотографию сына, Лидия Васильевна иногда бормочет: «Прости, что не угадала тогда». А по ночам в квартире пахнет хвоей — будто кто-то невидимый приносит букеты из того самого пионерлагеря.